Анна стояла у плиты, помешивая суп, и одновременно следила, как Максим выводит буквы в прописи.
– Мама, у меня опять не получается «Ж», – надув губы, пожаловался шестилетний сын.
Анна только вздохнула.
– Макс, ты просто не стараешься. Посмотри внимательно, где у тебя линия уходит вниз?
Сын недовольно поджал губы, но снова взялся за ручку.
За спиной раздался оглушительный грохот.
Анна резко обернулась – на кухне царил хаос.
Младшие близнецы, Дима и Саша, умудрились опрокинуть контейнер с мукой.
Они стояли в белом облаке, радостно хлопая в ладоши.
– Ма-ма, сне-ег! – завизжал Саша.
Анна прикрыла глаза, считая до пяти.
– Так, прекратили! – твёрдо сказала она и подхватила детей под мышки, ставя их на пол. – Максим, не отвлекайся от прописи!
Но Максим уже хихикал, наблюдая за братьями.
Анна устало схватила веник.
В этот момент хлопнула входная дверь.
Сергей вернулся с работы.
Он прошёл на кухню, скользнул взглядом по детям, по муке на полу и тяжело вздохнул.
– Анна, ты вообще чем тут занимаешься весь день? Бардак, дети грязные… Кошмар какой-то.
Она сжала пальцы на ручке веника, но промолчала.
Максим опустил голову.
Близнецы замерли, ещё не понимая, что папа не шутит.
Сергей подошёл к столу, посмотрел на тарелку с котлетами и пюре.
– Опять одно и то же… Сколько можно есть эту сухомятку? Ты хоть что-то новое умеешь готовить?
Анна стиснула зубы.
– Приготовь себе сам, если не нравится.
Сергей вскинул брови.
– Что ты сказала?
Она ничего не ответила.
Просто развернулась, взяла веник и молча начала убирать муку.
Он фыркнул:
– Вечно ноешь, что устала. Ты же дома сидишь! Все бы так «уставали».
Анна не выдержала.
Она резко подняла голову и посмотрела на мужа.
– Ты думаешь, я отдыхаю?
Он пожал плечами.
– А что? Тебе не надо тащиться на работу, не надо сидеть в офисе, не надо стрессовать. Дом, дети, кухня – какие проблемы?
– А ты хотя бы один день пробовал этим заниматься?
Сергей лишь покачал головой и сел за стол.
– Слушай, давай без истерик. Лучше принеси мне пиво.
Анна сжала пальцы так сильно, что ногти вонзились в ладонь. Но ничего не сказала.
Вечером, когда дети, наконец, уснули, она выбралась на балкон.
Открыла окно, вдохнула прохладный воздух.
Устала.
До боли в спине, до дрожи в ногах, до онемения в пальцах.
И так каждый день.
Иногда она смотрела на себя в зеркало и не узнавала ту Анну, которой была раньше.
Куда делась та девушка, которая смеялась просто так? Которая радовалась жизни?
Словно её стерли. Осталась только домохозяйка, мать, кухарка, уборщица…
Женщина, чью усталость никто не замечает.
И впервые за много лет Анне захотелось выбраться из этой жизни.
Хотя бы на пару часов.
Она закрыла глаза и прошептала:
– Господи, хоть бы что-то изменилось…
И судьба, словно услышав её, уже готовила ответ.
На следующее утро всё повторилось.
Анна встала раньше всех, быстро натянула халат, умылась ледяной водой, чтобы хоть немного взбодриться.
На кухне её ждали три голодных рта.
Максим, зевая, ковырял ложкой в тарелке.
Близнецы весело размазывали кашу по столу.
– Дима! Саша! Быстро убрали руки! Мы так не едим! – строго сказала она.
Бесполезно.
Они только прыснули и залезли руками в тарелки ещё глубже.
Максим ухмыльнулся:
– Мам, ты ведь знаешь, что это бессмысленно? Они не слушаются.
Анна закрыла глаза, глубоко вдохнула.
Терпение.
Она давно поняла, что главная добродетель матери троих детей – это терпение.
Когда Сергей вернулся с работы, Анна снова стояла у плиты.
В комнате бардак, потому что дети за день устроили три игры с «перестановками мебели».
Сил убираться уже не было.
Сергей осмотрелся и покачал головой:
– Анна, ты вообще чем занимаешься? Как можно весь день сидеть дома и ничего не успевать?
Она сжала губы.
– Я не сижу. Я целый день в бегах – готовка, стирка, прогулки, уроки с Максимом, укладывание близнецов…
– Ой, всё, не начинай. Ты просто не умеешь организовывать время, – отмахнулся он.
Анна почувствовала, как внутри всё закипает.
Не умею?
– Если ты такой умный, попробуй сам! – вспылила она.
Сергей фыркнул.
– А мне не надо. Я на работу хожу, деньги зарабатываю. А ты должна с этим справляться.
Позже, когда Сергей ушёл смотреть телевизор, а дети, наконец, уснули, Анна почувствовала, что больше не может находиться в этих стенах.
Она накинула куртку, тихо прикрыла дверь и вышла на улицу. Холодный воздух ударил в лицо, разгоняя усталость.
Просто пройтись. Просто побыть самой собой.
Она шла по тёмным улицам, не замечая, как ноги сами привели её в торговый центр.
Просто побродить, посмотреть на людей, вспомнить, как это – жить для себя.
И тут взгляд зацепился за афишу:
«Искусство вкуса: гастрономическая выставка».
Анна замерла. Что-то внутри дрогнуло.
Она зашла в зал, заполненный мягким светом, ароматами кофе и ванили.
На стенах – фотографии десертов, в витринах – пирожные с хрустящей корочкой, шоколадные тарталетки, нежные чизкейки.
Анна вдруг вспомнила…
Как в юности мечтала о маленькой уютной кондитерской.
Как обожала экспериментировать с рецептами, выискивать необычные сочетания.
Когда она в последний раз делала что-то для себя?
Она подошла ближе, разглядывая десерты, когда за спиной раздался голос:
– Нравится?
Анна обернулась.
Перед ней стоял мужчина лет сорока. Высокий, уверенный, в дорогом костюме.
– Очень… – выдохнула она.
Он улыбнулся:
– Меня зовут Максим. Я владелец сети кафе. Эти десерты – работа наших кондитеров.
Анна почувствовала, как внутри что-то замирает.
Этот человек – из мира, о котором она мечтала.
Из той жизни, которая могла бы быть её… если бы всё сложилось иначе.
А может, ещё не поздно?
– Вы любите готовить? – спросил Максим, глядя на Анну с интересом.
Она открыла рот, чтобы сказать: Нет, просто зашла посмотреть… Но почему-то произнесла совсем другое:
– Да. Люблю. Раньше пекла торты, пирожные, придумывала рецепты.
– Раньше?
Она горько усмехнулась:
– Потом родились дети, заботы, быт. Некогда стало.
Максим кивнул:
– Знаете, у меня была кондитер, которая говорила то же самое. Двое детей, дом, муж, который считал, что её место – у плиты. Потом она рискнула открыть свою маленькую пекарню, и через пару лет мы предложили ей работать у нас. Теперь она – один из лучших шефов нашей сети.
Анна стиснула пальцы.
Она представила, как Сергей бы усмехнулся, услышав это.
«Очередной сказочник, который обещает золотые горы?»
Но её не покидало ощущение, что эта встреча – не случайность.
Максим протянул визитку.
– Если когда-нибудь решите, что пора делать что-то для себя – позвоните.
Анна взяла карточку, сжала её в ладони. Она не знала, зачем. Но с этого вечера всё стало меняться.
Вернувшись домой, она долго смотрела на себя в зеркало.
Тусклая кожа, волосы собраны в привычный небрежный пучок, усталые глаза.
Кто эта женщина?
И правда ли, что она уже навсегда стала только женой и матерью?
Она достала из кармана визитку и пробежала глазами по цифрам.
Потом убрала её в шкатулку.
Пока рано.
Но теперь у неё появился выход.
Сергей заметил перемены сразу.
Анна стала другой. Не такой покорной.
Иногда, когда он отпускал очередную колкость, она не опускала глаза, а молча смотрела на него.
Иногда не соглашалась.
Однажды она сказала:
– Я хочу выйти на работу.
– Какую работу? У тебя дети! – отмахнулся он.
– Я справлюсь.
Он рассмеялся:
– Глупости. Кому ты там нужна, кроме кастрюль?
Но Анна знала, что теперь всё по-другому.
Близнецов наконец-то взяли в детский сад.
Максима можно было забирать позже – у него появились дополнительные занятия.
Оставалась одна проблема: кто будет помогать по вечерам?
Она долго думала, а потом позвонила маме.
– Мам, ты не могла бы приехать ко мне на время? Мне нужна помощь.
Мама жила в другом городе, но, услышав просьбу дочери, не раздумывая ответила:
– Конечно, Анечка. Я давно хотела приехать, да всё казалось, что я буду мешать…
– Ты не будешь мешать, мам. Наоборот.
Анна не рассказывала ей всей правды. Но её мама и так всё понимала.
Через неделю она была у них.
– Ты так устала, доченька… – тихо сказала она, увидев Анну.
Анна впервые за долгое время обняла её и почувствовала себя защищённой.
Она позвонила Максиму через неделю.
– Я хочу попробовать.
И всё закрутилось.
Обучение, первые пробы, тестовые десерты.
Время сжималось, но она будто ожила.
Впервые за много лет чувствовала, что делает что-то важное.
Когда Сергей узнал, взбесился.
– Ты совсем с ума сошла?! Какой ресторан? Ты мать, а не какая-то там кулинарка!
Анна впервые посмотрела на него без страха.
– А ещё я – человек. И я больше не собираюсь задыхаться в этой жизни.
– Ты серьёзно думаешь, что сможешь что-то добиться? Ты ведь ничего не умеешь!
Она спокойно ответила:
– Ты так уверен? Тогда просто смотри.
В тот день Сергей понял:
Он больше её не контролирует.
И это пугало его больше всего.
Сергей смотрел на Анну с холодным презрением.
– Ты спишь с этим бизнесменом, да? – процедил он. – Ради него ты всё это затеяла?
Анна устало потерла переносицу.
– Ты и правда настолько примитивен?
– А что мне ещё думать? – Сергей поднялся, нависая над ней. – Ты куда-то вечно бегаешь, на меня наплевать, детей на мать спихнула…
В этот момент дверь кухни распахнулась, и в комнату вошла Анина мама.
– А вот этого не надо, молодой человек! – строго сказала она.
Сергей обернулся, нахмурился.
– Причём тут вы?
– А при том, что если бы не я, твоя жена давно бы свалилась с ног. Или ты думаешь, что легко работать, учиться и заботиться о троих детях?
Сергей закатил глаза.
– Да кому она вообще нужна с этими тремя детьми?
Мама Анны всплеснула руками.
– Так, хватит! Вон отсюда! И не вздумай потом ползти обратно!
Сергей зло усмехнулся.
– Сама прибежит. Ещё и прощения попросит.
Он хлопнул дверью так, что в шкафу зазвенела посуда.
Но Анна не плакала. Она посмотрела на маму и улыбнулась:
– Спасибо.
– Доченька, я всегда буду на твоей стороне.
Она не стала ждать, пока Сергей «образумится».
На следующий день подала на развод и алименты.
Прошло полгода. Анна больше не была просто помощником.
Она стала старшим кондитером.
Её десерты теперь предлагали в меню лучших кафе сети.
Работы было много, но она надеялась, что когда-нибудь сможет стать управляющей.
Она верила: всё впереди.
Мама переехала к ней, чтобы помогать с внуками.
А свою квартиру она сдала – теперь у них были лишние деньги.
Жизнь постепенно налаживалась.
Сергей пытался вернуться.
Но Анна даже не злилась на него.
Она просто улыбалась и отвечала:
– Сергей, я слишком долго жила для тебя. Теперь я живу для себя.
И уходила.
Твой отец сказал, что я нахлебница. Теперь пусть платит за обеды и ужины в моем доме! – сказала я, выставляя свекру счет за еду